... Февральская революция 

  В Ставке, с отбытием Государя Императора, полковник Киреев приказал сотням Конвоя вновь перейти в лагерные бараки за Днепром. Дивизион Конвоя, бывший в Ставке, также как и другой Царскосельский дивизион, в гарнизонный наряд города Могилева не входил.

Конвойцы в почетн. карауле на военном смотре во дворе Екатерининского дворца около Императрицы и Цесаревича.** (Фото начало XX века).

  Появились тревожные слухи о предполагаемом решении Временного Правительства расформировать Конвой, офицеров же и казаков, служивших в Конвое, отправить в отдельные полки Кавказских Казачьих Войск. Офицеры Конвоя стали принимать все меры к сохранению родной Части, к соединению ее дивизионов и отправлению всех чинов Конвоя на фронт отдельной воинской частью.
  Старые исторические соратники Лейб-Казаки писали с фронта, что Конвой ждут, что с прибытием его предполагалось формирование своей дивизии из всех Гвардейских казачьих частей

  Стало известным, что между «Военным Советом» и начальниками Войсковых штабов Кубанского и Терского Казачьих Войск возникла переписка по поводу Конвоя. Начальники Войсковых штабов просили о скорейшем прибытии сотен Конвоя в расположение их Войск.
Эти вести офицерами Конвоя были приняты как первый этап к выступлению, если не на Западный фронт, то ближайший к своим Войскам фронт - Кавказский.

  В то же время генерал Алексеев, желая иметь при себе дисциплинированную и стойкую воинскую часть, в особенности после усмирения сотнями Конвоя солдатского бунта в Рогачеве, принимал меры к оставлению дивизиона Конвоя в Ставке. В Ставке из Царского Села была получена тревожная весть, касающаяся Святынь Конвоя. Из Царского Села офицеры сообщали о том, что они узнали о существовании приказа военного министра Временного Правительства: «Штандарты и Знамена войсковых частей должны быть доставлены в Петроград, для снятия с них Императорских эмблем».

  Дабы спасти свои Святыни и избежать каких бы то ни было возможных посягательств на них со стороны Временного Правительства, было решено Штандарты Конвоя изъять из дворца, и срочно отправить к сотням Конвоя, находившимся в Ставке. В Царское Село из Могилева прибыл взвод казаков Л.Гв. от 4-й Терской сотни, под командой командира сотни есаула Татонова.
Все три Георгиевских Штандарта Конвоя хранились в Екатерининском дворце. Дворец этот охранялся караулом от частей Царскосельского гарнизона. Три офицера Конвоя - есаул Татонов, сотник Зборовский и сотник Зерщиков, с шестью казаками - по два на каждый Штандарт, минуя часовых, вошли во дворец и взяли Штандарты из их стоек. Все это произошло настолько быстро, решительно, и для охраны дворца неожиданно, что солдаты, находившиеся в карауле, и не пытались оказывать какого-либо сопротивления.

  Ожидавший у офицерского Собрания, прибывший из Могилева, взвод принял Штандарты и, во главе с есаулом Татоновым, в пешем строю проследовал с ними на Царскосельский вокзал.

Приближалось время выступления сотен Конвоя из Царского Села на Кавказ. За несколько дней до него из Александровского дворца от Государыни Императрицы и Великих Княжен всем офицерам Конвоя были присланы прощальные подарки и шейные образки. Ее Величество и Великие Княжны в приложенном к подаркам письме очень сожалели, что ничего другого они не могли послать, кроме оставшихся их рукоделий. Это были, в большинстве, теплые вещи, которые Государыня Императрица и Великие Княжны собственноручно вязали для отправки на фронт. К каждой вещи была приколота записочка с именем и отчеством офицера и подписью одной из Великих Княжен.

Офицер Конвоя Его Величества.*

Вместе с подарками Государыня Императрица, прислав сделанный лично ею фотографический снимок с последнего парада. Конвоя, изволила выразить пожелание, чтобы все офицеры подписались на обратной стороне этого снимка.
На Страстной неделе 1917 года сотни Конвоя, несшие службу в Царском Селе: Л.Гв. 2-я Кубанская и Л.Гв. 3-я Терская, а также бывшая в Петрограде команда казаков Л.Гв. 5-й Сводной сотни, отбыли в свои Войска.

Канцелярия Конвоя, имущество Петроградского офицерского Собрания, имущество Конвоя (материал и сукно для обмундирования) и все собственные казачьи сундуки, были погружены в Петрограде находившейся там командой казаков. По окончании погрузки в Петрограде, петроградский эшелон был подан на станцию Александровскую близ Царского Села.
В это же время на станции Александровской происходила погрузка сотен Конвоя, бывших в Царском Селе, и имущества Царскосельского офицерского Собрания. На станции Александровской все вагоны были соединены в один эшелон, отбывший на Кавказ 30 марта, в Великий Четверг.

Дивизион Конвоя, находившийся в Ставке Верховного Главнокомандующего, распоряжением Временного Правительства не был допущен в Царское Село, и должен был отбыть на Кавказ непосредственно из Могилева. Не допуская действительного соединения всего состава Конвоя в Царском Селе даже через 28 дней после отречения Государя Императора от Престола, Временное Правительство фактически само подтвердило то, что сведения «о прибытии полного состава всего Конвоя в Государственную Думу», были ложны, и созданы с провокационной целью.
Накануне отбытия на Кавказ, 29 марта 1917 года,. Все офицеры Конвоя, бывшие в Царском Селе, последний раз посетили свое Собрание. На этом прощальном обеде сервировка была необычной. На столе отсутствовало все серебро, обычно подаваемое к обедам и завтракам офицерам. Все оно, с остальным имуществом Царскосельского офицерского Собрания, было упаковано в отдельные большие ящики. Вместо конвойного серебра, перед прибором каждого офицера стоял «прощальный бокал».
Небольшие серебряные бокалы, с выгравированными на них подписями всех офицеров Конвоя, не были имуществом офицерского Собрания, а личной собственностью каждого офицера. По общему желанию всех офицеров, бокалы эти были заказаны ко дню отбытия сотен на Кавказ.

Сформированная же полусотня новой Л.Тв. 5-й Сводной сотни находилась не в Петрограде, а в Киеве, где несла службу при Государыне Императрице Марии Федоровне, включительно до последнего дня пребывания Ее Величества в Киеве. Государыня Императрица отбыла в Крым 23 марта!

Из двух дивизионов постоянного состава Конвоя, один дивизион, Л.Гв. 2-я Кубанская сотня и Л.Гв. 3-я Терская, находились в Царском Селе. Прибыв по тревоге 28 февраля в Императорский Александровский дворец, дивизион этот, совместно с батальоном Сводного Пехотного полка, нес службу охраны дворца включительно до 16 часов 8 марта, о чем свидетельствуют находившиеся во дворце, личный секретарь Государыни Императрицы Александры Федоровны граф П.Апраксин и наставник Наследника Цесаревича господин П.Жильяр. Дивизион Конвоя, служивший в Царском Селе, ни одного дня не был в Петрограде, и 30 марта отбыл на Кавказ (с командой, прибывшей из Петрограда) из Царского Села, со станции Александровской.

  Все чины другого дивизиона Конвоя, Л.Гв. 1-я Кубанская и Л.-Гв. 4-я Терская сотни, все время находились в Ставке, за исключением положенного наряда, сопровождавшего Государя Императора, отбывшего из Могилева в ночь на 28 февраля, и командировки в Рогачев, для усмирения взбунтовавшихся солдат, не желавших выступить на фронт. О том, что в Ставке находились сотни Конвоя, свидетельствует запись Государя Императора в своем личном дневнике. Находившийся в Ставке дивизион Конвоя, был отправлен на Кавказ, непосредственно из Могилева в первых числах апреля.

  В эти дни Февральской революции офицеры Конвоя находились:
1 .Командир, Свиты Его Величества генерал-майор граф Граббе-Никитин, сопровождая Его Величество в Пскове.
2.Помощник командира по хозяйственной части полковник барон Унгерн-Штернберг в Петрограде.
3.Помощник командира по строевой части полковник Киреев в Ставке.
4.Адьютант Конвоя подъесаул Ветер в Цар. Селе.
б.Командир Л.-Гв. 1-й Кубанской сотни есаул Рашпиль в Ставке.
б.Командир Л.-Гв. 2-й Кубанской сотни есаул Свидин в Цар. Селе.
7.Командир Л.-Гв. 3-й Терской сотни есаул Панкратов в Цар. Селе.
8.Командир Л.Гв. 4-ей Терской сотни есаул Татонов в Ставке.
9.Командир формировавшейся Л.Гв. 5-й Сводной сотни есаул Савицкий в Петрограде.
10.Есаул принц Риза-Кули-Мирза в Цар. Селе.
11.Есаул Макухо (казначей) в Петрограде.
12.Подъесаул Федюшкин 1-й в Ставке.
13.Подъесаул Скворцов в Цар. Селе.
14.Сотник Зборовский в Цар. Селе.
15.Сотник Зерщиков в Цар. Селе.
16.Сотник Шведов в Ставке.
17.Сотник Белый - сильно пострадавший при крушении поезда, шедшего 2 января 1915 года из Царского Села в Петроград, по болезни в отпуску.
18.Сотник Скляров в Ставке.
19.Сотник Шкуропатский в Ставке.
20.Хорунжий Рогожин в Киеве.
21.Хорунжий Ногаец в Киеве.
22.Хорунжий Колесников в Цар. Селе.
23.Хорунжий Галушкин в Ставке.
24.Хорунжий Грамотин, по повелению Ее Величества в командировке.
25.Хорунжий Лавров, сопровождая Его Величество в Пскове.

26.Хорунжий Ергушев в Ставке.
27.Хорунжий Федюшкин 2-й в Цар. Селе.
28.Хорунжий Вертепов в Цар. Селе.
(В Пскове - 2, в Киеве - 2, в Петрограде - 3, в Ставке - 9, в Царском Селе - 10, в командировке - 1, в отпуску - 1).

  Генерал Спиридович был хорошо известен всем офицерам Конвоя. В своей книге

на стр. 199. «...Вечером (28 фев.) около 8 часов солдаты различных частей Царскосельского гарнизона высыпали на улицу с ружьями. Музыка играла марсельезу. Кричали ура, стреляли в воздух. Начался военный бунт! Но ко Дворцу, при первом слухе о бунте, были уже вызваны по тревоге: Собственный полк, Конвой Его Величества, рота Железнодорожного полка и батарея воздушной обороны.
  Отряд был выстроен в ограде Дворца. Отряд, которым командовал ген. Гротен, был готов к какому угодно нападению. Настроение солдат и офицеров было великолепное! А шумевшие толпы то приближались к Дворцу, то удалялись, не смея начать нападение. Вдали слышалась беспорядочная стрельба...»

Лейб-гвардии Гусарского полка Его Величества офицеры: полковник Гротен и Воронцов-Дашков. Царское Село, фото начало XX века.**

На стр. 219. О дне 1 марта пишет: «Когда депутаты Государственной Думы Демидов и Степанов объехали все казармы гарнизона Царского Села, и подчинение Государственной Думе было и заявлено и принято», - «генерал Гротен съездил к депутатам в ратушу. Просил их содействия, чтобы гарнизон не нападал, т.к. в противном случае, охрана выполнит свой долг до конца и произойдет кровопролитие»... «Государыня же умоляет не доводить до него!..»

Стр. 274. «... 2-го марта в Царском Селе шел грабеж. Грабили винные магазины. Разнузданные банды солдат бродили по городу... » К этому же генерал Спиридович добавляет: «Но между городом и Дворцом была установлена нейтральная зона, и банды и толпа за нее не переступали...»

  Перед отбытием Государыни Императрицы Марии Федоровны в Крым, по желанию Государыни, в Киевском дворце 19 марта 1917 года состоялся прощальный Высочайший завтрак. Кроме Ее Величества, на этом завтраке из Царской Семьи присутствовали Великие Княгини Ксения Александровна и Ольга Александровна и Великий Князь Александр Михайлович. К завтраку получили приглашение: супруг Ольги Александровны полковник Куликовский, князь Шервашидзе, генерал князь Долгоруков, фрейлина графиня Менгден, полковник барон Боде и находившиеся в Киеве офицеры Конвоя и Сводного Пехотного полка. Государыне Императрице угодно было, чтобы все, кто был на ее прощальном завтраке, на память об этом дне расписались бы на меню завтрака. Сама Государыня изволила написать: «Мария 1916 Киев 1917»

... Гражданская война

  Во время пребывания сотен Конвоя на Кавказе, до начала вооруженной борьбы с большевиками и выступления Дивизионов Конвоя на фронт, когда еще почта функционировала почти нормально, офицеры получали письма от Великих Княжен, передаваемые остававшейся еще в Царском Селе сестре сотника Зборовского. Великие Княжны продолжали оказывать офицерам Конвоя, уже не бывшим в Царском Селе, свое милостивое к ним внимание, и на посылаемые им письма обычно отвечали общим письмом, ставя в правом его верхнем углу заглавные буквы имени и отчества тех офицеров, кому было адресовано письмо, и подписывали свои имена тоже только заглавными буквами.
Великие Княжны писали по две-три открытки офицерам и вкладывали их в один конверт. На одной из них была приклеена фотография Великих Княжен, снятая после их выздоровления.

...Содержание этой открытки следующее: «25-го июля 1917. А.А. (хорунжему А.А.Грамотину. - П.С.)
Спасибо Вам сердечное за милое письмо, котором) так обрадовалась. Мы тоже все помним и постоянно об этом говорим... У нас день распределен, поэтому время идет довольно скоро. Помните 24-е Август. На «Днепре» и 11-ое июля?!
Каждый день ходим гулять, поливаем наш огород и обыкновенно обливаемся т.к. очень не ловки, да еще брат обливает из насоса. Как поживают все «Наши». Сижу сейчас на окне и пишу Вам. Надо будет идти на уроки, не очень весело, ну по этому надо кончать писать. Желаю Вам всего, всего хорошего. Христос с Вами всегда помню. А. Шлю самые горячие пожелания и привет. О. Помню, и часто вспоминаю. Желаю Вам всего самого хорошего. Шлю большой привет. М. Желаю всего хорошего, шлю сердечный привет. Т.»

  Из Тобольска были последние письма Великих Княжен к офицерам Конвоя. Часть этих исторических писем погибла вместе с другими документами, записями и архивом полковника Зерщикова в 1945 году, во время воздушной бомбардировки железнодорожной станции Платлинг. В состав одного из стоявших на станции поездов был включен вагон с имуществом чинов Дивизиона Конвоя, их семейств и имуществом офицерского собрания. Из разбитого вагона все было разграблено. К счастью, некоторые из писем Великих Княжен хранились генералом В.Э.Зборовским, и супругой его были спасены.
Эти спасенные письма, являются ценнейшими документами для истории Конвоя. Их содержание: 1.«Тобольск. 13-е октября 1917. В.Э. Все шлем горячий привет и сердечно поздравляем с днем рождения а также с наступающим днем Ангела. Вспоминаем и говорим о Вас всех постоянно. На этой вот площадке мы гуляем. На этом балконе мы много сидим. Одно окно кот. Выходит сюда, Папы кабинет. Наши окна выходят на другую сторону на улицу. В общем живем ничего себе... Погода у нас эти дни холодная. Снег есть, но не много. Мы каждый день занимаемся. Часто вспоминаем милого большого маленького Леньку... Мы только что вернулись с нашего гулянья и теперь сидим все вместе. Привет большой и горячий всем и Влад. - Желаю всех благ. Мой большой привет Вам. Христос с Вами...»

  О командировке в Сибирь хорунжия А.Грамотин в своих воспоминаниях пишет: «...От командира Дивизиона я получил приказание прибыть в Крым и войти в связь с офицером Л.Гв. Петроградского полка П.П.Булыгиным. Я знал, что в Крым послан для того, чтобы поступить в формируемый там отряд охраны Лиц Императорской Фамилии, инициатором создания которого был неизвестный мне капитан Булыгин. Начальником же всего отряда являлся полковник Ф.
Главная часть охраны находилась в имении Великого Князя Петра Николаевича. Я был назначен в «Харакс», где пребывала Государыня Императрица Мария Федоровна, совместно с семьей Великой Княгини Ольги Александровны, жившей в отдельном маленьком флигеле дачи «Харакс». Капитан П.Булыгин был старшим в нашем Харакском отряде. Это был молодой (он был немного старше меня), но очень серьезный, вдумчивый, религиозный, увлекающийся теософией и, всей душою, преданный Царской Семье офицер. Я легко с ним подружился, и мы, сразу же, поняли друг друга! Мы решили во что бы то ни стало пробраться в Сибирь и, если нельзя будет установить непосредственную связь с Царской Семьею, то во всяком случае получить о Ней самые точные сведения.
Наше решение стало известным Государыне Императрице и Ею одобрено. Наверно это было сообщено командованию Добровольческой Армии в письменной форме, т.к. в документе, полученном мною от Помощника Главнокомандующего говорится, что я был командирован «по личному желанию Ее Императорского Величества».

  В 1921 году Государыня Императрица Мария Федоровна выразила пожелание иметь при себе одного из офицеров Конвоя, бывших при ней в Киеве в дни революции.В то время А.И.Рогожин командовал Л.Гв. Терской сотней и находился в строю Дивизиона. Е.М.Ногаец, будучи тяжело раненым во время десанта на Кубань, был в одном из госпиталей города Константинополя. После своего выздоровления Ногаец, при содействии Главнокомандующего Русской Армией генерала Врангеля, отбыл в Данию к Ее Императорскому Величеству.
  Резиденцией Государыни была ее дача «Hvidore» (Видер) в окрестностях Копенгагена. При Государыне состояли; фрейлина Ее Величества графиня Менгден, генерал князь Долгоруков и адмирал князь Вяземский, бывший командир Императорской яхты «Полярная Звезда».
Офицер Конвоя Ногаец имел квартиру на другой даче, в непосредственной близости к Государыне. Старший урядник Конвоя Тимофей Ящик, камер-казак Ее Величества, постоянно находился при Государыне и сопровождал Государыню при всех ее выездах и выходах.
Урядник Ящик в обычные дни носил черкеску цвета бордо, но в дни праздника Собственного Его Величества Конвоя, 4/17 октября, по личному желанию Государыни Императрицы, он имел на себе полную форму Конвоя. В эти дни есаул Ногаец и его супруга неизменно приглашались Государыней на дачу Видер.
  В 1923 году генералом Зборовским было получено письмо от Великой Княгини Ольги Александровны: «...В день дорогого Праздника 4-го Октября мысленно буду с вами, милыми бывшими Кон-войцами. Сколько связано хороших воспоминаний с вами!..
Мама моя вас благодарит за память, вспоминаем сегодня вместе милый любимый Конвой - и шлет она вам лучшие пожелания и привет. Любящая вас Ольга. 4/17 окт. 1923»

  От Гвардейского объединения на похороны Государыни Императрицы из Парижа прибыл полковник Кирасирского Его Величества полка С.Сафонов. От Конвоя на похоронах присутствовали есаул Е.Ногаец и старший урядник Т.Ящик.

  Письмо Великой Княгини Ольги Александровны помощнику командира Дивизиона в 1957 году:
«В день праздника дорогого Собств. Е.В. Конвоя буду мысленно с вами «Калифорнийскими» Казаками. Дай Господь вам терпение переносить свою участь вне дома и Родины. Желаю всем здоровья на многие годы! Любящая вас Ольга»